Статья расскажет о возникновении фритредерсткой мотивации в таможенной политике XIX веке.
После ухода Е. Ф. Канкрина с поста министра финансов в стране возникло движение за отмену вывозных и снижение ввозных пошлин.
Начало ему положила записка коммерции советника В. А. Попова «О мерах к распространению внешней торговли России» 1844 г., привлекшая к себе пристальное внимание правительственных кругов, начавших осознавать бесперспективность таможенной политики образца 1822 – 1844 гг.
К пересмотру таможенной политики особенно вынуждал начавшийся американский зерновой экспорт, обостривший конкуренцию на мировом рынке сельхозпродуктов.
Не стоит забывать и о том, что экономический либерализм и фритредерство тогда снова входили в моду. Пример Англии, начавшей на практике осуществлять свободу торговли и отменившей пошлины на ввозимые товары, становился притягателен для других стран, в том числе и для России.
Проект В. А. Попова был передан на рассмотрение особого комитета. Мнения его членов и отзывы купечества были затем подытожены в записке председателя комитета гр. Орлова, представленной в феврале 1845 г.
В ней прозвучала острая критика действующего тарифа, стеснявшего импорт и препятствовавшего экспорту российских товаров. Говорилось и о том, что запретительная система, сдерживая внутреннее производство, обременяла потребителей высокими ценами.
Опираясь на выводы комитета Орлова, выступившего за смягчение тарифа, министры финансов и иностранных дел внесли Николаю I представление о пересмотре таможенного тарифа.
Новый тариф, по их мнению, должен был отличаться многофункциональностью, обеспечивая благоразумную охрану внутреннего производства, способствуя повышению уровня потребления импортируемых товаров и увеличению таможенных доходов.
Составление предварительного проекта нового тарифа было поручено крупному экономисту и статистику Л. В. Тенгоборскому, известному своими либеральными взглядами. По его мнению, Россия не должна была стараться производить все сама, отвергая все, что производят другие.
Неудивительно, что ученый выступил за умеренное таможенное покровительство, причем только для тех промышленных предприятий, которые могли рассчитывать на успех и конкурировать в перспективе с заграничными производителями. В том же 1845 г. был образован Особый комитет из правительственных чиновников по коммерциальному исследованию России с точки зрения таможенного тарифа в видах соглашения выгод сельского хозяйства, торговли, промышленности и таможенных доходов империи.
Комитету было предоставлено право приглашать для объяснений заслуживающих доверия купцов и фабрикантов.
Работа Особого комитета продолжалась до 1850 г. и протекала в тесном контакте с Министерством финансов и Госсоветом. В обсуждении вопросов таможенной политики участвовали заводчики и фабриканты, направлявшие свои ходатайства в компетентные органы. Порой между ними обнаруживались серьезные трения, свидетельствующие о наличии особых отраслевых и региональных интересов в торгово-промышленной среде.
Разногласия по поводу размеров таможенно-тарифного обложения возникали также в среде чиновников и государственных деятелей. Однако они в основном касались деталей и частностей. К тому времени уже мало кто из государственных мужей сомневался в необходимости перехода от крайне запретительной таможенной системы к системе умеренно покровительственной и поощрению внутреннего производства путем уменьшения пошлин на сырье и вспомогательные материалы или недооценивал важности этих мер в борьбе с контрабандой, а также с точки зрения защиты интересов государственной казны и российских потребителей.
13 октября 1850 г. состоялось утверждение нового таможенного тарифа. Разрешив ввоз 64 из 89 товаров, запрещенных тарифом 1841 г., он пробил первую брешь в запретительной системе внешней торговли, которая господствовала с 1822 г., и положил начало умеренно протекционистскому этапу таможенной политики, продолжавшемуся по 1877 г.
В последующие годы правительство, озабоченное поисками путей увеличения таможенного дохода, продолжало курс на смягчение запретительной системы, к этому его побуждали неутешительные итоги Крымской войны 1853 – 1856 гг., а также начавшиеся буржуазные реформы, приведшие четверть века спустя к коренному обновлению социально-экономической основы российского общества.
В августе 1856 г. было принято решение о пересмотре тарифа 1850 г. и об учреждении очередного Особого комитета из чиновников министерств финансов, иностранных и внутренних дел, государственных имуществ (по назначению соответствующих министров) и некоторых других лиц, под председательством Л. В. Тенгоборского.
В комитете с удовлетворением было отмечено, что ни одна отрасль отечественной промышленности не пострадала от введения тарифа 1850 г. В новом тарифе предлагалось сохранить сложившийся баланс различных интересов: внешней торговли и государственного казначейства, промышленности и потребителей, к примеру, в интересах обрабатывающей промышленности; рекомендовалось понижение таможенных пошлин на сырье и полуфабрикаты, в том числе на олово, поташную соду, гарансин, щавелевую и серную кислоты.
Работа над новым тарифом продолжалась недолго. Вскоре его проект вместе с объяснительной запиской был представлен в Департамент экономики Государственного совета, где получил поддержку.
Департамент экономики указывал на то, что настало время принять меры, дающие более простора внешней торговле и побуждающие посредством соревнования фабрикантов улучшать изделия и понижать цены в облегчение потребителей, приветствуя одновременно благоразумную постепенность, с которой тарифный комитет намечал перестраивать прежнюю таможенную систему.
Обсуждение вопросов тарифной политики протекало в острой полемике между сторонниками свободной торговли и приверженцами протекционистских воззрений. Противники проекта тарифного оказались даже в Госсовете. Находя его излишне тредерским, протекционисты обвиняли своих оппонентов в пренебрежительном отношении к вопросам ценообразования на российском рынке и добивались отсрочки предусмотренных тарифом таможенных пошлин на три года.
В этом их поддерживали уполномоченные промышленников, участие которых в формировании таможенной политики становилось все более заметным.
Нельзя не отметить, что в подготовительных материалах по этому тарифу отложилось гораздо больше их заявлений и прошений, чем в прежние годы.
Они отличались и большей настойчивостью. При этом металлопромышленники добивались снижения пошлин на чугун, медь и сортовые металлы, красильные фабриканты — на лакокрасочные и химические вещества, бумаготкацкие фабриканты — на пряжу. Ходатаи же от сырьевых отраслей просили в основном о том, чтобы установленные ранее пошлины на металлы, бумажную и шерстяную пряжу и т. п. были оставлены без изменений.
Московские предприниматели добивались правительственного обещания не допускать в течение шести лет изменения пошлин в сторону их понижения. Именно они взывали к созданию сильной таможенной защиты отечественной промышленности, традиционно указывая на неразвитость рынка рабочей силы, отсутствие необходимых кредитных средств, недостаточность транспорта и транспортной инфраструктуры, засилье бюрократии в администрации и суде и т. д.
Ходатайства промышленников при этом не сводились лишь к констатации степени пошлинного обложения или указанию на общие принципы. Составители записок зачастую приводили фактические данные, касавшиеся отдельных производств. Дела Департамента внешней торговли Министерства финансов, содержащие переписку о пересмотре тарифа, заключали в себе множество разнообразных выкладок, подлинных прейскурантов, счетов, фактур и даже образцов.
Несомненно, что влияние протекционистского лобби обусловливало осторожность, постепенность правительственных мер в области таможенно-тарифного регулирования. По этой причине новый таможенный тариф (его утвердил Александр II 25 апреля 1857 г.) представлял собой не более чем еще одну уступку в пользу системы свободной торговли.
Показательно, что, поддержав либеральную позицию тарифного комитета, Госсовет вместе с тем отмечал вполне охранительный характер проектируемой пошлины, обеспечивающей в первую очередь защиту интересов обрабатывающей промышленности.
Действительно, тариф 1857 г. ограждал основную массу русских промышленников от иностранной конкуренции. Любые попытки иностранцев убедить их в преимуществах низких ввозных пошлин на товары массового спроса (англичане) или сырья и полуфабрикатов (представители деловых Кругов Германии) успеха не имели.
В то же время призывы фритредеров, ратовавших за свободную конкуренцию как необходимое условие выхода на мировой уровень промышленного производства, не оставались в России без внимания.
В частности, московские фабриканты, заявив о своей приверженности началам свободной торговли, с еще большей убежденностью доказывали, что каждый народ должен идти к свободному соперничеству в торговле и промышленности осторожно, шаг за шагом, обретая его не произвольным изменением тарифов, но развитием собственного производства и внутренней конкуренции.
Постоянная депутация московских купеческих съездов однозначно высказывалась против произвольной отмены охранительной системы, поскольку это был, по ее мнению, вернейший способ парализовать наши материальные, без того небогатые средства и рисковать своей экономической самостоятельностью.
В 1857 г. был утвержден и новый Таможенный устав, согласно которому все таможни в зависимости от объема совершаемых ими операций подразделялись на три класса.
К первому классу были отнесены Петербургская, Архангельская, Ревельская, Рижская, Либавская, Московская, Одесская, Феодосийская, Керченская, Таганрогская и некоторые др. таможни.
Некоторые из них имели передовые филиалы. Так, Петербургская таможня имела своим форпостом Кронштадтскую таможню, через которую привозимые товары переправлялись в столицу для досмотра и оформления.
Передовые посты других таможен назывались таможенными заставами. Существовали также переходные таможенные пункты, местоположение которых определялось соответствующими межправительственными соглашениями.
В дополнение к линии таможенных застав «для отвращения тайного провоза товаров по всей сухопутной и морской границам Империи и царства Польскаго, также по границе с Финляндией» учреждалась пограничная стража, на которую по берегам Черного моря и по сухопутной русско-турецкой границе дополнительно возлагался и карантинный надзор.
Пограничная стража располагалась в две линии. Первая — непосредственно на границе, вторая — на расстоянии 5 верст от первой вглубь страны. Территория между линиями пограничной стражи, а также прилегающая к ней полоса шириной в 2 версты, составляли пограничную черту, в которой действовали специальные правила. В Виленской, Ковенской и Курляндской губерниях эта пограничная территория имела ширину в 30 верст.
Устав 1857 г. предъявлял особые требования к таможенным служащим. Начальниками таможенных округов, управляющими и членами таможен могли назначаться только те лица, которые уже имели выслугу лет по таможенной части, соответствующий опыт, а также были «в верности испытаны и доверия достойны».
Вы можете задать Ваш вопрос, отправив его на адрес электронной почты:
declarant.ivanova@gmail.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий